И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана.
Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его.
И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря:
Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.
Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня.
Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас. (Мф. 4:25 — 5:12)
Синодальный перевод.
Если в первое воскресенье по Пятидесятнице – в день земного рождения Церкви Христовой – мы прославляем всех святых, то в следующий воскресный день – память святых нашей поместной Церкви, Всех святых, в земле Российской просиявших.
Праздник этот возник еще в XVI веке, но за 200 лет синодального правления, когда Церкви пришлось жить и без патриарха, и без Поместного собора, о нем удивительным образом забыли. Быть может, потому, что, когда Церковь cтановится еще государственным ведомством, главными в ней оказываются совсем не святые. За весь синодальный период канонизировали только десять святых, по большей части в царствование последнего императора страстотерпца. А в начале ХХ века, на волне великих трагических потрясений, на Поместном соборе Русской Православной Церкви 1917/1918 года было восстановлено патриаршество, и предстоятелем нашей Церкви стал святитель Тихон.
Собор не смог осуществить все намеченное, началась Гражданская война. Но среди принятых положений было и решение восстановить празднование дня всех русских святых.
Первая такая служба состоялась в 1922 году в одной из камер Вологодской пересыльной тюрьмы, где вместе оказались епископы и священники гонимой Церкви, и среди них тот, кому Собор поручил составлять службу русским святым, – во время Собора иеромонах, а потом епископ Афанасий Сахаров. Составленный им канон мы молитвенно возносим на всенощном бдении праздника Российских святых. Этот человек, который в двухтысячном году будет причислен к лику святых в сонме новомучеников и исповедников российских, написал о себе в 1952 году: «Исполнилось 33 года архиерейства; за это время: на епархиальном служении 33 месяца, на свободе не у дел 32 месяца, в изгнании 76 месяцев, в узах и горьких работах 254 месяца».
Двадцатый век в России стал беспрецедентным в истории Церкви по масштабу воздвигнутых гонений. В Советском Союзе только Церковь была единственной организацией, цель которой расходилась с официальной государственной идеологией. Ведь цель Церкви во все времена – это спасение человека для Царства Божьего, а не построение пародии на это царство здесь, на земле. Здесь, на земле, Церковь призывает человека помнить, что он таит в себе образ Божий, и что призвание человека – святость. Но ни массовые убийства духовенства и верующих, ни глумление над святынями, ни разрушение того, что составляло многовековое культурное достояние страны, нельзя объяснить никакими политическими причинами, кроме как сатанинским характером власти и ее ненавистью к Богу. Ненависть к Церкви – это и есть плохо замаскированная ненависть к Богу. Государством был взят курс на полное уничтожение Церкви, а «союз воинствующих безбожников» объявил о начале пятилетки уничтожения религии.
Закономерности между историческими событиями и духовной жизнью открывает нам Библия, и еще в Ветхом Завете через пророков Бог говорит Своему народу, что если люди будут хранить верность Богу, то Он избавит их от бед, и наоборот, забывая Бога, народ подвергнет себя нападению врагов. И даже в стране, которая от библейского откровения отказалась, действует библейская парадигма. И в 1941 году подвижный праздник Всех святых, в земле Российской просиявших, пришелся на 22 июня – первый день самой страшной в истории войны. Эта война приостановила разрушение Церкви. Церковь же всегда разделяла судьбу страны и народа, и в первый день войны, когда политическое руководство страны молчало, будущий патриарх, митрополит Сергий, отслужив молебен о победе русского оружия, сказал в проповеди: «Пусть грянет буря. Мы знаем, что она принесет не только несчастье, но и облегчение; она очистит воздух и унесет ядовитые испарения».
Господь говорит: «На суд пришел Я в мир» (Ин. 9:39); «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы» (Ин. 3:19). Поэтому и был изгнан за стены города, на Голгофу, Господь Иисус Христос, поэтому и гонит Церковь Христову мир греха. Но в конце всех времен «Господь будет судить концы земли» (1 Цар. 2:10), будет «судить живых и мертвых» (2 Тим. 4:1). И Своим апостолам сказал Господь: «В пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Мф. 19:28). И, по слову апостола Павла, «святые будут судить мир» (1 Кор. 6:2). И этот суд уже начинается, потому что вся наша жизнь приводит нас либо к освящению, либо к осуждению. И святые – уже суд миру, «лежащему во зле», но святые и оправдание миру и человеку. Потому что подлинный, истинный человек – это Иисус Христос – Бог, ставший человеком, и подлинные люди – это все святые, осуществившие призвание человека к святости. Подлинное лицо того или иного народа, той или иной страны – это лик святых: святителей, мучеников, преподобных, праведников. Подлинное лицо России – это ее святые: страстотерпцы Борис и Глеб – это благоверные князья, понимавшие свое общественное положение как служение Богу; это преподобные отцы: Сергий Радонежский, без которого невозможно понять характер русской святости, Андрей Рублев и Серафим Саровский, Оптинские старцы; это святители Филарет Московский и Николай Японский; это Ксения Петербургская и княгиня Елизавета Федоровна; это целый сонм новомучеников, проливших свою кровь ради любви и верности Богу.
И, прославляя российских святых, мы слышим в евангельском чтении заповеди Христа. Однажды Господь взошел на гору в окрестностях Галилейского озера и в присутствии множества людей обратился к ученикам с речью, получившей название Нагорной проповеди. Конечно, слово «нагорная» указывает нам не только место, где учил Господь, но и говорит о том, что Его учение возводит нас ввысь – в горний мир.
Бог пришел на землю, Бог стал человеком – и это немыслимо, и слова, произнесенные Христом Богом в Его Нагорной проповеди, также совершенно поразительны. Эту речь мог произнести один лишь Воплощенный Бог. Слова Нагорной проповеди, с одной стороны, просты и понятны, а с другой стороны, абсолютно не соответствуют житейским представлениям и логике. Евангельское учение есть прежде всего учение о Царстве Небесном, и, разумеется, это Царство противостоит царству земному, и с особой силой это явлено в Нагорной проповеди. И начинается она заповедями Блаженств. Блаженство – это счастье, но евангельские заповеди счастья настолько противоречат обычному пониманию, что «блаженным» на русском языке именуется человек не совсем нормальный, а на церковнославянском блаженными назван целый класс святых – юродивых, зачастую принимающих на себя безумный вид. Подвиг блаженных юродивых говорит нам о том, что человеческая слава, успех и богатство не много значат в свете Божественной правды: «Мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (1 Кор. 3:19).
И вот Господь говорит о блаженстве – о счастье нищих, плачущих и гонимых. Но разве и нищета, и слезы, и гонения могут восприниматься как либо иначе, кроме как несчастье и горе?
Могут, но только в том случае, если это нищета духовная, если это слезы о Боге и если это скорби ради любви к Богу. То есть речь идет прежде всего о духовных категориях. И начинаются Блаженства с провозглашения того, что блаженны нищие духом, потому что их есть Царство Небесное. Если человек понимает, что он не самодостаточен, что без Бога он не обладает подлинной жизнью, что без Бога он действительно нищий, тогда человек и начинает искать Бога в своей жизни, а «всякий ищущий, – по слову Господа, – находит». Заповеди блаженств обещают награды в жизни будущего века: это там в полноте откроется Вечное Царство Христово, которое наследуют кроткие, в этом Царстве Господь отрет всякую слезу, и в этом Царстве воссияет правда Божия и откроется для нас полнота богообщения, и боговидения. Но грядущее Царство Божие начинается на земле, потому что «Царь царствующих и Господь господствующих» (1 Тим. 6:15) уже явился нам, и отсвет будущих благ – совершенного счастья, совершенного блаженства – уже присутствует здесь. Если мы очищаем свое сердце, если мы ищем правду Божию – молимся о том, чтобы Его святая воля исполнялась на земле, так же, как и на небесах, то мы уже дети Божии, мы уже получаем утешение. И, конечно, слова Христа, Его заповеди блаженств уже исполнились на святых. Они искали Царство Христа и обрели Его, они очистили сердца и ныне лицезреют Бога, они разделили со Христом Его поношение и гонение и, значит, разделили с Ним Его Славу. Они – уже граждане неба, но они и наши сродники по отечеству земному и, прославляя их память, мы молитвенно обращаемся к ним: «Все святые, в земле Российской просиявшие, молите Бога о нас».
И так же, как противоречат миру заповеди блаженств, противоречит миру святость. И в то же время все святые свидетельствуют нам о том, что заповеди Христа исполнимы, что Христос действует в людях. Святые являют собой осуждение миру греха, и они же – оправдание миру и человеку.
Аминь.
«Евангельская история в проповеди»
Протоиерей Михаил Браверман