Поэтому можно уподобить Царствие Небесное тому, как если бы некий царь пожелал взыскать отчета от рабов своих; и когда он начал принимать отчет, привели к нему человека, который задолжал ему десять тысяч талантов. Поскольку же тот не имел, чем расплатиться, господин велел продать за долги и его самого, и его жену, и его детей, и все его достояние. И вот раб кинулся ему в ноги, говоря: «Будь ко мне великодушен, и я все тебе выплачу!» А господин, сжалившись над рабом тем, отпустил его и долг ему простил. А раб, как вышел, встретил такого же раба, как он, задолжавшего ему сотню динариев, и стал, ухватив, душить его, приговаривая: «Отдавай долг!» И вот сотоварищ его, упав в ноги, умолял его, говоря: «Будь ко мне великодушным, и я заплачу тебе!» А тот не соглашался, но пошел и вверг его в заточение, пока не выплатит долг. И вот другие рабы, видя это, пошли и поведали о случившемся господину. Тогда господин, вызвав его, говорит ему: «Негодный раб! Я простил тебе сполна весь тот долг, потому что ты умолял меня. Разве не должен ты был смиловаться над подобным тебе рабом, как я смиловался над тобой?» И в гневе господин предал его в руки мучителей, пока тот не выплатит всего, что должен ему. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если каждый не простит брату своему от всего сердца (Мф. 18:23–35).
Перевод Сергея Аверинцева
Свидетель служения Господа евангелист Матфей, замечая, что «Иисус говорил народу притчами, и без притчи не говорил им», видит в этом прежде всего исполнение древнего пророчества: «Отверзу в притчах уста Мои; изреку сокровенное от создания мира» (Мф. 13:34–35). Действительно, проповедуя Царство Божие, Господь говорил не языком точных догматических формул и определений (для этого время в Церкви придет позже), но поэтичным языком притч. Подобным риторическим приемом тогда, в дни земной жизни Христа Спасителя, пользовались многие учителя и пророки. Притчи – образные истории-сравнения, рассказанные Христом, с одной стороны, делали для слушателей Его учение близким, в чем-то даже своим, родным, ведь речь в них шла о сеятеле и купце, пшенице и плевелах, муке и за-кваске, горчичном зерне и неводе – то есть о вещах, которые окружали их всех. В то же время символический язык притч сохранял в неприкосновенности святое и возвышенное учение о Боге, ограждая его от тех, кто не хотел или не был готов его принять.
«Кто имеет уши слышать, да слышит!» – так говорил Господь Своим слушателям две тысячи лет назад и так в Евангелии говорит Господь нам сейчас.
Рассказанные Христом притчи актуальны для человека настолько, что мы даже можем увидеть в них себя! И если многие вещи, фигурирующие в притчах, реалиями нашей жизни быть перестали и воспринимаются нами как символы, то денежные долги и тюрьма из притчи о немилосердном должнике если и не являются, к счастью, опытом большинства из нас, тем не менее словно взяты из окружающей жизни. Ну а духовный смысл этой притчи, без всякого сомнения, касается каждого из нас.
Господь рассказал эту притчу в дополнение к ответу, который дал Петру на вопрос: «Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз?» Господь говорит, что прощение личной вины не должно иметь предела: «Не говорю тебе: „до семи“, но до седмижды семидесяти раз». Семь раз по семьдесят – это четыреста девяносто , – невозможно представить, чтобы кто-то решил подсчитывать такое количество прощений! Слова Христа означают, что прощать мы должны без счета. Почему? Потому что так прощает нас Бог и так же мы призваны относиться к ближнему. Именно об этом Господь рассказывает притчу о немилосердном должнике, который задолжал своему царю сто тысяч талантов.
Это была невероятная, астрономическая сумма – только один талант составлял среднюю заработную плату за пятнадцать лет! И хотя должник умоляет своего господина: «Я все тебе заплачу», – совершенно ясно, что ему никогда не собрать таких денег – сам по себе он никогда не разрешит эту ситуацию. Ее разрешает царь – он просто прощает должника.
Еще прежде чем начать рассказывать притчу, Господь предупредил, что она будет о Царстве Божьем: «Царство Небесное подобно человеку царю, который захотел сосчитаться с рабами своими». Царь в этой притче – это образ Небесного Отца, Которого мы ежедневно молим: «И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим». Соответственно, по притче, мы все и каждый из нас являемся должниками, и наш долг такой, что сами покрыть его мы не можем. Ведь человек не мог сам искупить себя из рабства диаволу, в которое попал, совершив грех; человек не мог сам себя избавить от вечной погибели – все это совершил Бог Воплощением Своего Единородного Сына. И, соединяясь со Христом в Таинстве Крещения, мы получаем и оставление согрешений, и дар Его Вечной жизни, и, обращаясь к Богу с молитвой и приступая к Таинствам Церкви, мы получаем оставление наших грехов – наших бесчисленных долгов перед Отцом Небесным.
Всю притчу о немилосердном должнике можно представить как комментарий к одному только прошению молитвы Господней об оставлении наших долгов. И так же, как это прошение состоит из двух частей – нашей молитвы и свидетельства о том, что по отношению к нашим должникам мы поступаем так же – прощаем их, так и притча говорит и о прощении должника царем, и о его отношении к ближнему. Что же делает избавленный от продажи в рабство прощеный должник? Сразу же, выйдя от царя, он находит своего товарища, который дол-жен ему сто динариев (средняя заработная плата за четыре месяца – ничтожная сумма по сравнению с его прощеным долгом) и требует отдать все. «Потерпи, я все верну тебе» – эта просьба уже звучала, ситуация повторяется, но только теперь уже нет прощения, должник оказывается в тюрьме. Но разве есть в нашей жизни что-либо, сокрытое от Бога? В притче друзья посаженного в темницу рассказывают царю обо всем происшедшем. Конечно, царь разгневан, немилосердный должник назван «злым» и отдан в руки мучителям до тех пор, пока не вернет весь долг. И мы не уверены, что он когда-то сможет это сделать.
Эту притчу о лукавом должнике заканчивают слова Христовы: «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его». И это уже не часть притчи и не фигура речи – это предупреждение всем нам. Заметим, что и вопрос Петра, и ответ Спасителя говорят о прощении «братьям» – то есть нашим самым близким людям. Таким образом, речь не идет о том подвиге, который совершил Господь, когда молился о тех, кто предавал Его смерти: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят». Речь здесь о том, что мы слишком мелочны, в нас слишком мало любви, чтобы прощать. И потому непрощенные обиды между близкими людьми, обиды между супругами, обиды между родителями и детьми, обиды между друзьями разобщают нас друг с другом и в конце концов разобщают нас с Богом, потому что Он, как учит Христос, не простит нас, если мы не будем прощать сами.
И как же страшно, как стыдно оказаться лжецами перед Богом – произносить «и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» в то время, когда в нашем сердце нет никакого прощения. И актуальность этой притчи в том, что в ситуацию, когда нам необходимо прощать, мы бываем поставлены почти каждый день. Но ведь и каждый день мы обращаем к Отцу Небесному нашу молитву. Это и есть самый лучший способ научится прощению – помнить, что мы будем судимы тем судом, каким осуждаем других, помнить, что мы призваны к прощению. Как говорит об этом апостол, «Прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас» (Еф. 4:32).
Аминь.