И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же (Лк. 10:25–37).
Синодальный перевод
Притчу о добром самаритянине мы можем рассма-тривать как образную историю нашего спасения. И тогда человек, спускающийся из Иерусалима, Святого града, в Иерихон, расположенный в самой низине Земли, и «впавший в разбойники»,– это все человечество, поте-рявшее мир Божий и попавшее во власть злых духов. Они совлекли с несчастного одежды – ведь это после грехопадения человек потерял покров Божией благода-ти – оказался нагим. От нанесенных разбойниками ран несчастный едва не погиб, душа человека от Бога и по-тому бессмертна, а тело стало смертным, и вот в таком положении, «едва живой», человек ожидал помощи. Но ни Закон, ни пророки, которых, по слову толкователей, обозначали оказавшиеся на том же пути левит и священ-ник, ничем не помогли раненому. Они прошли мимо. Причем, надо заметить, что в архаическом мире именно одежда, которой в притче был лишен пострадавший, была показателем национальной и социальной принад-лежности, и ни левит, ни священник не знали о том, их ли это соплеменник или нет лежал у дороги, они просто не оказали помощи. Помог совсем чужой – иноплемен-ник, самаритянин. И Господь, спасающий человека, пришел к нам свыше – из абсолютно иного мира, и стал для нас самым близким, самым родным. Вино и елей, которыми в притче самаритянин врачевал раны, напоминает нам о Таинствах Церкви – вине Евхаристии и елее Соборования, исцеляющих нас от греховных ран. Гостини-ца, куда был отведен израненный человек, свидетель-ствует о Церкви, в которой нам всем (и священнослужи-телям, и мирянам) вверена забота о ближнем. Рано утром на заре – в самом начале истории Церкви, Господь уезжает – покидает мир, но оставляет нам Свою невидимую благодать – дает гостиничнику два сребреника и обещает дать еще при Своем Втором Пришествии.
Так в притче о добром самаритянине мы видим очень краткую и полную историю спасения, включающую указание на Первое и Второе пришествия Спасителя, основание Церкви и ее Таинства. Но тогда, когда Господь рас-сказал эту историю, она стала конкретным ответом на конкретный вопрос: «Кто есть мой ближний?»
Целый диалог предшествовал этому вопросу и последовал за ним. «Учитель, что сотворив, жизнь вечную наследую?» – задает очень значимый в то время вопрос некий законник, специалист в области законодательства. Но, оказывается, ответ он уже знает, а спрашивает, лишь искушая – испытывая Господа. Поэтому Господь отвечает вопросом на вопрос: «А в Законе что написано, как читаешь?» «Возлюби Господа Бога Твоего от всего сердца твоего, и от всей души твоей, и всею крепостью твоею, и всем помышлением твоим, и ближнего своего, как сам себя» – так звучат две главные заповеди, данные человеку на все времена. Но, желая оправдать себя, за-конник спрашивает, кого же ему считать ближним. И вот тогда, рассказав притчу о добром самаритянине, Го-сподь снова спросил законника, и в ответ тот уже не смог сказать ничего другого, как то, что ближним стал «тот, кто сотворил милость». И тогда Господь сказал ему и всем, кто был рядом, и всем, кто на протяжении двух тысяч лет слышит эту евангельскую притчу: «Иди и ты поступай так же!»
Можно предположить, что если бы притча была рас-сказана сейчас, то на месте самаритянина оказался бы более актуальный для нас эмигрант или гастарбайтер, выходец с Кавказа или из Средней Азии. Но смысл притчи остался бы прежним: ближний – это не обязательно наш родственник или друг, ближний – тот, кто оказался рядом и нуждается в нашей помощи.
Все люди, согласно свидетельству Библии, произошли от Адама и Евы, но после грехопадения и после того, как произошло первое убийство – Каин убил своего бра-та Авеля, общее родство перестало служить основой мира между людьми. Более того, мы знаем, что родство может служить и к разногласию: у Авраама было два сына – Измаил и Исаак, только один – от рабыни, а дру-гой – от свободной, и потому между произошедшими от них двумя народами многовековое противоборство.
Но Христос Бог говорит, что Он дает нам мир, учит, как должен жить человек, учит, что невозможно угодить Богу, если мы не любим ближнего, а ближним оказывается тот, кто просто ближе. И так же, как мы отне-семся к нему, так отнесется к нам Бог. Если мы умеем прощать и любить, то и сами будем возлюблены Богом и прощены Им.
Аминь.
протоиерей Михаил Браверман