Во время Литургии, сразу же после причащения, священник возвращается с Чашей в Алтарь и читает там Пасхальные стихословия. Конечно, самое главное Таинство Церкви связанно с самым главным праздником Церкви, причем с самого начала – с тех событий, которые происходили тогда, две тысячи лет назад в Иерусалиме…
На пути
Шли два человека, ученики Христовы, из Иерусалима в Эммаус (расстояние «стадий на шестьдесят», то есть около двенадцати километров). Один из путников назван по имени – Клеопа, а в другом Церковь видит, прежде всего, самого рассказчика, евангелиста Луку (это, кстати, нашло отражение в молебне о путешествующих). Долгою дорогой Лука и Клеопа говорили о том, что переполняло их скорбью и недоумением, – о смерти своего Учителя три дня назад и о том, что сегодня рано утром сказали женщины-мироносицы, обнаружившие Гроб пустым. И пока шли они, приблизился к ним Некто – Сам Господь – и пошел вместе с ними, но ученики не узнали Его (об этом удивительном неузнавании мы еще скажем). И спросил их Господь: «Почему же вы так печальны и о чем это вы рассуждаете?»
«Об Иисусе Назарянине, Который был пророк, сильный в деле и словом…, как предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его… А мы-то надеялись, что Он и есть Тот, Кто должен избавить Израиля».
«О несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою?» И, начав от Моисея и всех пророков, Господь стал объяснять все сказанное о Нем в Писании.
Что же говорил тогда Господь, какие приводил примеры? Их учат в семинарии, еще на первом курсе, они специально отмечены в некоторых изданиях Библии: пророчества о страданиях и смерти Христа. Некоторые из них даже и детали отмечают: и тридцать сребреников за предательство, и землю горшечника, купленную на них для погребения странников; и бросание жребия об одежде – кому что взять, и пронзение копьем, и то, что Он будет погребен у богатого…
Господь объяснял ученикам Писание так, что они потом могли сказать: «Не горело ли в нас сердце наше!» А между тем они уже подошли к селению, день склонился к вечеру, и ученики просили Господа остаться с ними. Потом, уже в доме, за трапезой, когда Господь взял хлеб, благословил, преломил и дал им, «открылись у них глаза» и они узнали Его. Но Он, как сказано в Евангелии, тотчас стал для них невидимым. В тот же час Лука и Клеопа бросились обратно в Иерусалим к остальным ученикам, чтобы принести им эту потрясающую весть. Но и те, оказывается, уже знали, что Христос воистину воскрес!
В Эммаусе ученики узнали Господа в «преломлении хлеба» – тонкий хлеб, который ели тогда в Израиле, не резался, а ломался.
Преломление хлеба Иисусом для учеников было связано с проявлением Его Божественной силы: Господь преломлял хлеб тогда, когда совершал чудо умножения хлебов, и Господь преломлял хлеб на Тайной Вечере устанавливая Таинство Причащения: на Литургии мы вспоминаем, как Он «взял хлеб, благословил, преломил». И поэтому апостол Павел, а вслед за ним и святые отцы называют Евхаристию – Таинство причащения – «преломлением хлеба».
У пустой гробницы
Ранним утром того самого дня, на исходе которого Господь открыл Себя в Эммаусе, Мария Магдалина стояла у пустого Гроба и плакала: «Унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его…» И вот рядом возникает Христос, и, может, от заплаканных глаз или от сумрака уходящей ночи, а вероятнее всего по той же причине, что Лука и Клеопа, Мария не узнает, Кто перед ней, думает даже, что это садовник (Гроб – пещера – находится в саду). И только услышав из уст Господа свое имя, восклицает: «Раввуни! – Учитель!»
Мария кидается ко Христу, но Он останавливает ее: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему, а иди к братьям Моим и скажи им: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и к Богу вашему».
Запрет прикасаться удивителен в контексте Евангелия: Фоме Господь Сам предлагает коснуться Его ран, а Марии запрещает. Почему? Потому, быть может, что Фоме Он дает возможность убедиться в подлинности Своего Воскресения, а Марии прежде всего внушает мысль о том, что теперь после Воскресения и предстоящего Вознесения общение учеников с Ним станет совсем иным …
Воскресшее и Вознесшееся во Славе Тело Христа Спасителя уже не ограничено ни временем, ни пространством. Господь являет Себя в Таинстве Причащения всегда в Церкви и везде в Церкви, и две тысячи лет назад, и сегодня, и в России, и в Японии, и повсюду. И, участвуя в этом Таинстве, мы дерзаем не то что «прикоснуться» ко Христу, но стать причастниками Его вечного бытия. Преподобный Иоанн Домаскин так и говорит об этом в одной из молитв, входящих в последование ко Святому Причащению: вспоминая тех, кто во время земной жизни Христа получил исцеление, только прикоснувшись к краю Его риз, он далее утверждает: «Аз же окаянный все Твое Тело дерзаю восприяти…»
У озера
Воскресший Господь был со своими учениками сорок дней и являл Себя им не только в Иерусалиме, где произошли самые главные события евангельской истории, но и в Галилее, где начиналась Его проповедь. Здесь, на берегах Галилейского озера, Господь учил и совершал чудеса, здесь же Он избрал Себе первых учеников, а те, оставив лодки и сети, оставив все, чем до этого жили, пошли вслед за Ним. И вот после трех лет совершенно невероятной, наполненной светом и смыслом жизни, ученики возвращаются к тому, что они оставили, чтобы следовать за Христом. Старший из учеников – Петр говорит: «Иду рыбу ловить». «Идем и мы с тобою», – соглашаются другие. Всю ночь они трудятся, но безрезультатно: сети их пусты, а когда настает утро, с берега их окликает Некто: «Дети, есть ли у вас какая пища?». «Нет», – отвечают рыбаки, и Господь (конечно, это был Он!) говорит: «Закиньте сети по правую сторону и поймаете». И закинули, и поймали, да так, что и сети не могли вытащить из-за большого улова. В жизни Петра такое уже было: три года назад Господь точно так же велел ему закинуть сети на «глубину» и с этого момента началась для него новая жизнь. И сейчас, поняв все, Петр бросается в воду и плывет, чтобы как можно быстрее оказаться рядом с Ним. Следом, таща сети, приходит лодка. На берегу – Господь: «Придите обедайте», – говорит Он. На костре готовится рыба, и рядом лежит хлеб.
Об этой встрече с воскресшим Христом рассказал ее очевидец – апостол Иоанн Богослов. Записанное им четвертое Евангелие – самое таинственное из всех; оно наполнено образами и символами: Иоанн ясно осознавал, что все, происходящее в реальности, имеет также иное измерение и является выражением сокровенного Божественного замысла о человеческом спасении. И тогда Галилейское озеро – это «море житейское», лодка – символ Церкви, берег, куда лодка направляется и где ждет учеников Христос, – Новая Земля, Царство Живого Бога, при этом неудавшаяся ловля «во тьме» – это бесполезный труд без Христа, сказавшего: «Без Меня не можете творить ничего», а пойманное «справа» (то есть «праведно») множество («сто и пятьдесят и три») рыбы символизируют полноту Церкви, множество людей, приведенных ко Христу апостольской проповедью.
Добавим, что в раннехристианском искусстве изображение рыбы стало символом Самого Христа, ведь на греческом языке слово «ихфис» (рыба) может прочитываться как аббревиатура, несущая в себе зашифрованную благую весть – Иисус Христос Феу (Божий) Иос (Сын) Сотир (Спаситель).
Заметим также, что упомянутый евангелистом хлеб тоже является символом Христа и знаком Евхаристии – Таинства Причащения. Ведь в Новом Завете Сам Господь называет Себя Хлебом жизни, Хлебом сходящим с небес и дающим жизнь миру, и обещает, что тот, кто будет вкушать Сей Хлеб, станет наследником Его Воскресения: «И Я воскрешу его в последний день».
В Церкви
Так же, как не узнают Господа Лука и Клеопа на пути в Эммаус («потому что глаза их были удержаны»), как у пустого Гроба не узнает Господа заплаканная Мария Магдалина, так и у озера никто из учеников не смеет спросить Воскресшего: «Ты кто?» Ученики знают, что перед ними Христос, и в то же время не узнают Его. Что же это? Некое новое свойство Воскресшего Господа, Который после Воскресения проходил «дверями затворенными», внезапно появлялся и внезапно исчезал? Или это знак того, что опыт Воскресения выходит за рамки понятного и знакомого, знак «неизреченности» и непостижимости Христа Бога? (Можно провести аналогию с иконографией Спасителя: один образ Христа отличается от другого и в то же время мы не можем Его не узнать!) Или же это знак того, что в Личности Иисуса Христа – Нового Адама – каждый человек и все народы призваны встретить и узнать Своего Бога? (На китайских иконах Тайной Вечери вокруг Господа, с китайскими чертами лица, сидят Его апостолы – вылитые китайцы!)
Как и христовы апостолы, как и все ученики Христа, мы призваны осознать присутствие Бога в своей жизни и узнать Его! Бог не далек от человека, потому что «им мы и живем, и движемся, и существуем».
И хотя Господь не живет среди нас так, как Он жил среди людей две тысячи лет назад, тем не менее Он, Воскресший, пребывает в нашем мире, пребывает в Своей Церкви, пребывает в «преломлении хлеба» – Таинстве Причащения, как Он и обещал ученикам: «Я с вами во все дни до скончания века». Аминь.
Протоиерей Михаил Браверман