Телеграм канал Храма

Читать в Твиттере

Рубрика: Жития Святых

Творчество Андрея Рублева и расцвет национальной школы русской живописи

17 октября 1428 отошел ко Господу Андрей Рублев русский иконописец, мастер московской школы иконописи.

Рублев скончался во время морового поветрия в Москве, в Андрониковом монастыре, где весной 1428 года выполнил свою последнюю работу по росписи Спасского собора. Творчество Андрея Рублева определило в 15 веке расцвет национальной школы русской живописи, оригинальной по отношению к Византии.

Творчество Андрея Рублева и расцвет национальной школы русской живописи

Предлагаем вспомнить замечательную книгу советского искусствоведа Михаила Алпатова
Андрей Рублев, изданную в 1972 году.

«В Древней Руси нечасто прославляли большого художника. И тем не менее имя Рублева было окружено всеобщим признанием и почетом. Оно стало почти нарицательным для обозначения подлинного художника. Признание Рублева было вместе с тем признанием искусства. О Рублеве не говорили, что его произведения созданы им при участии небесных сил. Им не приписывали чудотворной силы. В произведениях Рублева люди не искали изображений ни современников, ни современных событий, в частности боевых подвигов русского воинства. И вместе с тем, люди угадывали в его работах ни с чем не сравнимое очарование, которое составляет удел только созданий гениев. Гордились Рублевым, ценили его шедевры, радовались тому, что владели ими, и через него приобщались к высокому художественному созерцанию. Своим искусством Рублев поднимал человека.

Время Рублева

     Вспоминая суровое время, когда жил и творил Рублев, нельзя не удивляться тому, что ему удалось создать такое высокое и совершенное искусство. Между тем в его возникновении и позднее в его гибели была своя историческая закономерность. Борьба с наступавшими с Востока монголами, с кочевниками, со степью требовала от русского народа огромного напряжения физических и моральных сил. Порождением этого морального подъема и было искусство того времени. Существовало много причин, почему эти силы смогли найти себе выражение в искусстве. Ради победы над врагами требовалось тогда преодоление розни, необходима была готовность подчиниться единой власти, и хотя Москва уже в те годы прибегала к насилию, грешила эгоизмом, она выражала духовные стремления всего народа. Через Византию Древняя Русь была приобщена к богатому наследию античности, русский народ накопил свой собственный жизненный опыт. Как в сфере религиозной, так и художественной тогда еще не было строгой регламентации. Художники пользовались свободой, и потому русский гений мог подняться на большую высоту, русская иконопись заняла первое место в Восточной Европе. Золотой век русской живописи продолжался вплоть до Дионисия и создателя иконы «Апокалипсис» кремлевского мастера, верных продолжателей Рублева.

Иконы и росписи Рублева были предназначены для украшения храмов. Темы его живописи заимствованы из священного писания, произведения его как бы молча участвовали в православном богослужении.

     Конечно, Рублев служил своим искусством тому, во что он свято верил, и эта вера переполняла его и вдохновляла его на творческий подвиг. Но этим одним не определяется сущность того, что возникало  в его руках. Своим искусством Рублев служил церкви, и вместе с тем, он всегда оставался художником, художественным гением. Много других рядовых мастеров, как и он, признавали догматы церкви, благочестиво соблюдали обряды, лишь ему было дано — и это нас занимает больше всего — то, что его отличает от рядового иконописца: великое прозрение, проникновение в мир человеческого духа. Его искусство, как вдохновенная песнь, как волнующее видение, как пророчество. Ему открыта была правда, представление о судьбе человека, его добре и красоте. Ценность Рублева не в том, что своей кистью, красками он передал то, что до него словами уже высказали отцы церкви. Рублев выразил в живописи то, чего не выразил и даже не помыслил никто другой до него. Каждая икона его — это торжественный гимн, это похвала, это молитва. Не существует таких слов, таких текстов и даже песнопений, которые могли бы сделать излишними то, что нас и доныне покоряет в созданиях Рублева.

Творчество Андрея Рублева и расцвет национальной школы русской живописи

     Древние греки признавали, что Фидий, не меньше чем Гомер и Гесиод, создал представление об олимпийском Зевсе. Нечто подобное можно сказать и о Рублеве, о его «Троице», о его «Страшном суде» во Владимире.

     В своем искусстве Рублев касался всего того, что по взглядам его времени должно составлять предмет искусства: мира небесного и земного, божественного и человеческого. И в своем отношении к этим сферам он обнаруживает черты, которые отличают его от других художников.

     Небесное для него высоко, но нельзя сказать, что оно непостижимо. Оно открывается человеку не столько в состоянии исступления, сколько в тихом созерцании. Оно как просвет за непроницаемой массой туч. Он ясно видит красоту небесного и верит в возможность восхождения к ней по ступеням совершенства, и это переполняет его надеждой. Он вовсе не отворачивается от него, не впадает в отчаяние, не страшится греха, не борется с ним самоистязанием. Между небесным и земным, божеством и естеством нет непроходимой пропасти. Они способны к примирению. Ему незнакомо презрение к миру, к человеческой плоти. Все, что естественно, то невинно — эти слова древнего мыслителя хорошо подходят к его искусству. Мир небесный он населяет образами земного, в земном он видит отблеск небесного света. Самая красота мирского — это подобие благодати. Нельзя сказать, что он сосредоточил все внимание на земном. Но он доверчиво, иногда мимоходом бросает на него взгляд, относится к нему любовно и ласково. Зато все, что относится к преисподней, к царству мрака, не занимает его. Он даже не замечает его.

     Современного человека Рублев очаровал прежде всего своими красками и формами, и потому для него было большой неожиданностью, когда обнаружено было, что в искусстве его, помимо живописных достоинств, большую роль играет символика. Рассмотрение его «Троицы» привело к выводу, что каждый предмет, представленный в ней, имеет и свой подтекст. Старинные тексты и литературные источники помогают раскрыть их потаенный смысл. В силу этого искусство Рублева было отнесено в разряд средневековой символики, и этим проведена резкая грань между Рублевым и Ренессансом.

Средневековая символика

     Но слово символика недостаточно для понимания художественного языка Рублева и его отличий от средневекового Запада. Там, вплоть до Ренессанса, преобладал аллегорический язык. Каждый предмет имел свой определенный ключ: собака — значила верность, овца — невинность, гвоздика — супружество, виноградарь — месяц март, лев — Христос, единорог — Богоматерь, скелет — смерть и так далее. Каждая аллегория имела свою разгадку, и разгадка эта лежала вне нее. У Рублева можно найти элементы аллегории, но самое существенное у него — символы. Изображение у него не только воспроизводит определенный предмет, помимо этого в нем самом заключен еще второй, более широкий смысл, который раскрывается в процессе созерцания образа. Символ не так ограничен, как аллегория, порой менее отчетлив, чем она, зато он может получить широкое значение, ведет внимание зрителя к самой сущности вещей. В аллегориях больше участвует рассудок, в символах — больше фантазии.

В искусстве Рублева преобладает символ, и это дает ему такую глубину. Круг в живописи Рублева всегда имел большое значение, но его невозможно свести к одному ключу. Он и солнце, и вечность, и единство, и рай, и любовь, и еще многое другое. Краски также имели каждая свое известное значение: белая — свет, красная — пламя, зеленая — юность и тому подобное. Помимо условного значения краски Рублева, особенно его любимой голубец, непосредственно действуют на взгляд и вызывают соответствующие чувства. В каждом произведении в зависимости от контекста его роль может быть различной».

«Рублёв выразил в живописи то, чего не выразил и даже не помыслил никто другой до него. Каждая икона его – это торжественный гимн, это похвала, это молитва. Не существует таких слов, таких текстов и даже песнопений, которые могли бы сделать излишними то, что нас и доныне покоряет в созданиях Рублёва».

Творчество Андрея Рублева и расцвет национальной школы русской живописи

Искусствовед Михаил Алпатов