Послушание обычно предполагает ограничение себя, своих желаний — значит, ущемление прав и свобод. Но человек создан свободным — он единственный из всего творения, кому Бог дал этот дар. Как же сочетать свободу и послушание? По мнению настоятеля храма Покрова Богородицы в Акулове, старшего духовника Московской епархии протоиерея Валериана Кречетова, одна из главных задач духовника — научить свое чадо думать. А духовного чада — учиться ответственности за свою жизнь.
Духовник и чадо — соработники
Отец Алексей Мечев часто спрашивал своих чад: «А ты как думаешь?» Своим вопросом он учил человека самого рассуждать. Отец Всеволод Шпиллер говорил: послушание не в том, чтобы спрашивать: «Благословите открыть форточку, благословите закрыть форточку». В жизни такие «послушники» встречаются нередко. Но если все так будут спрашивать, с ума сойдешь, а толку не будет. Послушание предполагает в человеке самостоятельность, и ответственность, и мужество.
Есть такой принцип: когда небо молчит, ничего не предпринимать не помолившись. Мне постоянно задают вопросы: «Батюшка, куда мне ехать?» И я должен думать, кому куда ехать, или куда идти учиться, или за кого выходить замуж. Такие вопросы человек должен не то что сам решать, но очень много трудиться, приложить много самых искренних, неформальных усилий, чтобы почувствовать волю Божию. Молиться в том числе и о том, чтобы Господь Свою волю открыл и духовнику. Конечно, все это обретается с опытом. А у нас — помолился две недели и… что-то мне Бог не помогает! Это же общая болезнь. Это мир, тот мир, о котором отец Сергий Мечев говорил: в миру — герои, а в христианстве — подвижники. Герой сделал рывок, день, два, три — ну месяц, год — и кончился! Весь пар вышел в свист. Но кто претерпел до конца — тот и спасется. Лично мне всегда очень трудно давать советы по таким важным жизненным вопросам. Это огромная ответственность. Я как-то на Афоне услышал изречение старца Паисия о том, что духовным отцом может быть только тот священник, который готов за своих духовных чад пойти в ад.
Духовник не должен замещать Бога, но через духовника Господь может действовать. И взаимные усилия чада и духовника Господь не презрит. И духовник, и чадо должны стать соработниками Богу. И поэтому благословение духовника — это не повеление и не гарантия того, что все обязательно получится. Благословляя на что-либо, духовник как бы рекомендует, советует, но как это выполнить — это зависит от чада. А если не получилось, может, не было воли Божией, а может, не подошло время. Например, человек хочет принять монашество, а ему говорят, нет, женись, а монашество будет в конце жизни. А мы иногда ожидаем сиюминутный результат. Часто рассуждаем: или-или. Однажды одному человеку предложили бросить жребий. И священник ему сказал: а ты не думаешь, что здесь могут быть не два эти варианта, а какой-нибудь третий или четвертый? А так получится лишь два.
Благословение — это не повеление, потому что повеление — это уже диктатура. А в диктатуре нет любви. А любовь и свобода связаны неразрывно. Основа здесь — любовь Божия, и в ответ на нее — свободная любовь человека.
«Не будь вельми прав»
Когда человек учится думать, рассуждать и при этом молится, полагается на Бога, проверяет свои чувства, мысли и намерения заповедями — это и есть процесс очищения своего сердца. Это очень большая работа. Вот авва Дорофей говорил: «Я не знаю другого падения монаху, кроме того, когда он верит своему сердцу». Да — пока оно не очищено. И еще мне кажется, это сказано в том смысле, что надо всегда оставлять такую мысль — а может быть, я и не прав. Допускать такую возможность, признавая ограниченность любого частного мнения. «Не будь вельми прав» — есть такое изречение. Если Сысой Великий, умирая, сказал: «Не знаю, положил ли я начало покаянию», значит, он не доверял своему сердцу до конца в этом отношении. Человек ошибается. Апостол Петр то исповедовал Иисуса Христа Сыном Божиим, то, когда Христос говорил, что Ему надлежит принять крестную смерть, прекословил: «…Да не будет этого с Тобою!» (Мф. 16, 22).
Категоричность — опасное качество. Вот начнешь кого-то критиковать, даже внутренне, и можешь невольно скатиться в эту же крайность, только с другой стороны. Мой духовный отец — протоиерей Серафим (Орлов), человек энциклопедически образованный, на мои вопросы часто не отвечал ничего конкретного. «Да, — скажет, — как сказать…» Я думал: «Да что ж он ничего толком не говорит?» А теперь-то понимаю, что он меня учил, во-первых, думать, во-вторых, не быть скоропалительным.
Если в науке, литературе, искусстве, в любых профессиях есть наставники, как же их не может быть в духовной жизни? Ведь она гораздо сложнее. Ни столяром, ни плотником вы не станете, пока не начнете работать, а будете только рассуждать. Важна практика духовной жизни. Нужно ее начинать, в каждом конкретном случае стараться как-то претворить в жизнь добрые намерения и советы духовника. К сожалению, часто здесь все уходит в разговоры.
Чадо взрослеет
Подлинное послушание — это не просто разовые «послушные» поступки. Оно вырабатывает навык, устроение. Духовник когда-то умрет. И тогда что? Именно это устроение и будет работать, помогать.
Послушание вырабатывает силу воли. Когда Иоанн Колов по послушанию своему старцу Антонию Великому поливал палку из кружки, он выполнял на первый взгляд абсурдное поручение. Внутри его могла быть буря помыслов, но он себя заставлял. И палка зацвела. Но опять же — это требует труда. Из своей пастырской практики могу сказать, что многие понимают послушание формально. Вроде слушаются, но по-своему. Вроде и выполняют, но не в том духе. Например, скажешь: не осуждай — и вроде прямо не осуждает, но какую-то шпильку все же вставит.
Отношения между духовным чадом и духовником должны развиваться. Когда духовное чадо приходит к батюшке, высказывает ему свои мысли о том, как поступать, и духовник эти мысли одобряет, соглашается, — значит, духовное чадо взрослеет. Тогда человек может задавать духовнику уже меньше вопросов. Но все равно проверять себя нужно, потому что, если почувствуешь, что «я уже могу», — вот тут можно и ошибиться.
В вопросах свободы и послушания мы часто забываем о Боге и о дьяволе. Когда дьявол видит, что духовный отец заблуждается, он не мешает послушанию, а когда он видит, что дело достойное, он всячески мешает. Поэтому у нас — увы! — мало слепого послушания зрящим отцам и есть слепое послушание слепым отцам. Потому что послушание — это дело Божие. Господь все старается управить, а дьявол — в этом помешать. Хороший пример: Православная Церковь говорит — не пейте, не курите, но полно среди православных пьяниц и курильщиков! А баптисты не курят и не пьют! Да просто там дьявол не мешает — лишь бы они не веровали! То есть за более высокую цену продает «добродетели».
Почему в Евангелии сказано: «А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья; И отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Мф. 23, 8-9). Это можно понимать и в таком смысле, что мы все учимся друг у друга. Новомученик отец Сергий Мечев писал в письмах к духовным детям: «Я многому учился от вас».
Отношения духовника и чада растут от послушания-наемничества к послушанию-сыновству. А почему «сыны свободны?» (см. Мф. 17, 26). У сына больше свободы и ответственности, потому что больше любви. Понятно, что не только к духовнику.
Беседовала Ирина Лухманова // Нескучный сад